Стихи дающие свободу душе

Город в сумерках

Сцена истины

Каждый за себя

В свете фонарей

Черти нищие

Стали принцами

Кто был праведным

Тот теперь злодей

Кто-то ищет смерть

Кто-то ищет смех

Кто-то ищет плач

Или плотский грех

Им всем одна дорога

Им всем дорога в ад

А наша цель - свобода

Виват! Виват!

Под колесами

Лента черная

Ветер - брат тебе

Только он поймет

Почему стрелой

Золоченою

Ты пространство рвешь

И летишь вперед

Твое сердце - ночь

Твои руки - сталь

Твоя песня - рок

И твой крик - металл

И пусть одна дорога

И пусть дорога в ад

Но наша цель - свобода

Виват! Виват!

Белым саваном накрылись травы,

Растворив в себе зимы покой,

Сердце задыхается в пожаре

Ревности. Ты так и не был мой.

С жалости до милости убогой

Преклонялась б о любви моля,

Прилетела б огненной дорогой,

Оживляя душу с хрусталя.

Нет, молитвой раны не залечишь,

Не зальешь вином. Святой водой

Окропили тело. Так мне легче.

Хотя, может, выход был другой?

Расправляя пламенные крылья,

Одевая на себя венец,

От любви о горести постылой,

С смертью обручилась наконец.

…Мне кажется – нет, я таю… исчезаю, просто растворяюсь в прозрачных пылинках прохладного воздуха…Вот уже всё перемешалось с запахами города, выхлопных газов, шума, людского дыхания… высоко-высоко … перехватывает моё дыхание, легкие… рвутся от свежести…то, что осталось от меня – уже среди мягко–прохладной голубизны и чистоты…так высоко…У тебя было такое, да? Верно, было, только давно, только во сне, только когда ты уже забыл – был маленький человечек, маленькая душа, отливающая золотым…Но, знаешь, всё когда-нибудь превращается…в прах. Да, в кусочки земли и легкую пыль. Так и то, что осталось от меня, скоро осядет медленно на пыльную дорогу где-то в укромном уголке, где растет подорожник и где горячая глина притоптана колесами редких рыбачьих машин. По мне будут ходить люди, а то, что может быть ещё останется – тот огонёк, согревавший меня – моя МЕЧТА – то будет сопереживать разговорам, мыслям и мечтам случайных путников… Я буду ласковым ветерком охлаждать их горячие ступни и мечтать вместе с ними…Ночью будет им страшно – как и должно быть страшно всякой живой душе в темноте, когда нет стен – лишь звезды. Но я буду тихонько невидимкой садиться у костра и утешать их – солнце ведь всё равно взойдёт. Даже если они уже не смогут видеть его. Мне ведь тоже бывает страшно, бывает, каждая пылинка моя дрожит всю ночь на пролет – ведь в темноте живут демоны…И все знают их, только боятся сказать об этом…даже себе. А я кричу! Кричу о них каждую ночь. Кричу и плачу…

Случайный путник может вздрогнуть и проснуться от моего беззвучного плача… Что ж, я не в обиде. И так мы сидим в холоде и черноте ночи. Он плачет – и я стираю слёзы с его щек и глажу его волосы, я плачу – и он прислушивается, он почти слышит мои мысли…А наутро – лишь горстка пепла от вчерашнего костра. Всё, ты уже не плачешь, мой милый принц, ты спишь. Тебя никто больше не тронет, не бойся. Я буду приходить к твоей могиле и рассказывать тебе о хлопотах мира и спокойствии неба. Вечно. Ох, ты уже идёшь…нет-нет меня не обманешь – я слышу твою легкую поступь. Не оступись. Нет-нет-нет, тебе не улизнуть.

Душный офис... как же: у тебя столько дел, мой милый, столько хлопот... Тебе надо всё сделать, всё успеть, всё довести до логического конца, пока ты молод и силён. Ты НЕ ПОМНИШЬ? Ты совсем забыл, как шел однажны по тихой знойной дороге, задевая ногами листики подорожника... Ну, вспоминаешь... Ах! Вот ты уже и остановился задумчиво в коридоре у кабинета. Да-да, у тебя это частенько бывает теперь - ты всё что-то не можешь вспомнить... Дела-дела. Поверь своему участковому врачу - это естественный стресс, авитаминоз, в конце-концов - "синдром менеджера".

Лучшее - расслабиться, выпить в каком-нибудь уютном баре...и заткнуть уши - чтоб не слышать навязчивые мысли: скорей-скорей, сделай то-то и то-то. Правильно, выпей и улыбнись развязно девушке у стойки. Правильно, вспомни - нервы надо беречь, на работу надо уметь забить. Уметь отдохнуть, оторваться. Уметь не вздрагитать ОТ КАЖДОЙ ТЕНИ В ПУСТОЙ КОМНАТЕ. Главное не вспомнить, не осознать вдруг по дороге домой в духоте ночного города самого главного... Ты не помнишь, не помнишь, да? Я напомню тебе... ты умер. Давно. Твоё существование - тупик. Ты ведь давно никому не сочувствовал, верно? Тебе страшно, правда? Конечно, ты боишься. Все люди боятся - все слабы перед жизнью. Мне чуть легче, чем тебе, моя радость - меня давно нет. Я - ветер, чужое дыхание, дыхание того, кто мерещится тебе в тёмном углу пропитанного коньяком клуба. Я тебя не люблю. Ты мне не нужен. Но мне тебя жаль. Я не потревожу твой сон страшной правдой - буду рассказывать сказки...

Слушай: жил-был в огромном городе маленький мальчик, он был улыбчивым и красивым. Он любил солнце и нагретую землю, пахнущую травой и мёдом... А потом испачкал душу - по неосторожности. Измазал её золото грязью срастей, лукавством и деловой расчетливостью. Мне стало жаль и я отпустила её однажды ночью. Ха-ха! Он даже не заметил! Только лишь разок вздохнул чуть громче обычного. С тех пор он умер... Ему пора бы уже превратиться в прах... да вот всё дела, всё дела, всё что-то надо успеть. Ну, как у всех и всегда. Мне просто надоело ждать, прости.

Вставай-вставай, моя радость, вставай. Тебе совсем ни к чему любоваться собственной кровью. Сюда сейчас соберутся люди, будуш шуметь, суетиться бестолку. Ну смотри-смотри, вот твоя разбитая машина.

Видишь, как играют искорки в моих глазах... это отсвет пожара. У тебя больше ничего нет: нет ни офиса, ни баров, ни твоей любимой машины. Ты свободен - и я улыбаюсь. Ласково - пожалуй даже - слишком. Пойдем-пойдем, тебе ничего не мешает идти, ты уже почти растаял, горечь и тоска родных осталась с ними, не переживай. Я хочу показать тебе рассветь, прежде чем холодная земля залепит твои беспокойные глава и остудит горячее сердце.

Рассвет - это театр, это занавес, приоткрывающий дорогу в вечность. Улыбнись - и я оставлю тебя, я спрячусь за голубыми партьерами... Слёзы, сверкающие на твоих ресницах - спасибо за признательность... Прости и прощай.

Мне страшно...как мне страшно - до боли....