Чебоксары и тюрьма

В Чебоксарах действует тюрьма, построенная еще до Петра Первого

Информация для тех, кому не сидится дома: следственному изолятору в Чебоксарах 357 лет, но его двери по-прежнему широко распахнуты перед новыми клиентами. Нет, не так. Правильнее сказать: двери самой старой тюрьмы России по-прежнему надежно закрыты на засов. Здесь многовековой порядок, и никто не припомнит случая, чтобы отсюда кто-нибудь бежал. Так что мемуары под заголовком «Весенние побеги» пусть пишет какой-нибудь садовод, а у начальника учреждения ИЗ-21/1 Сергея Киселева другие заботы.

О заботах начальника СИЗО — чуть позже, а пока — несколько слов о достижениях России в данной сфере. Большая советская энциклопедия в статье «Тюрьма» сообщает, что всевозможные темницы и застенки существовали издревле, а что касается цивилизованных тюрем, то «первые тюрьмы как места заключения появились в Европе в XVI веке (в Нидерландах в 1595 году была создана тюрьма — Цухтхаус — для заключенных мужчин)».

Ну-ну! В футбол мы тогда с голландцами, кажется, еще не играли, но по части возведения тюрем им не проигрывали. Вот выдержка из справки, предоставленной редакции Управлением федеральной службы исполнения наказаний по Чувашской Республике: «Первое упоминание о чебоксарской тюрьме относится ко второй половине XVI века. 23—24 июля 1555 года архиепископ Казанский и Свияжский Гурий по пути в Казань остановился в Чебоксарах и по поручению царя Ивана Грозного в присутствии чебоксарских воевод и горожан освятил место и окропил границы будущего Кремля. Внутри Кремля позже были сооружены Двор воеводы (Государев двор) с приказной избой, казна, тюрьма…».

Конечно, тюрьма! Как же без нее? И когда та тюрьма сгорела, в Чебоксарах с энтузиазмом взялись за сооружение новой. Рядом строили Введенский кафедральный собор, но тюрьма как более приоритетный объект вступила в строй на три года раньше — в 1648-м. Так и стоят они сейчас друг напротив друга — два самых старых здания города, и оба, как могут, приносят пользу. Собор действовал все минувшие века без перерыва (даже при коммунистах), тюрьма тем более не знала отдыха. Несколько раз ее переименовывали. С 1842 года она стала называться Чебоксарским арестным домом, а в 1871 году превратилась в Чебоксарский тюремный замок. В 1888-м тюрьма приобрела статус уездной, а одно время — в 1912 году — именовалась Чебоксарским земским арестным домом. Что ж, как говорится, мир вашему арестному дому.

Тюрьма в Чебоксарах знавала и колодников, и узников, лбы которых клеймили отметкой «кат» (каторжник) и «вор» (вор). Это сейчас правозащитники докучают начальнику СИЗО требованиями о правах человека, а тогда всякому правозащитнику в момент отрубили бы голову. Не хуже, чем Стеньке Разину, чьи соратники, будоражившие Поволжье, надо полагать, сиживали в этих стенах толщиной в 82 сантиметра.

Стены тюрьмы уцелели очень неплохо. Понятно, к старому зданию за три с половиной века много чего пристроили, но 10 камер из 39 имеющихся — те самые. И если бы кто-то при царе Алексее Михайловиче получил пожизненный срок, он мог бы при хорошем здоровье по сей день сидеть в той же камере и за той же решеткой.

Штат заведения за прошедшие столетия несколько увеличился. Кроме того, если, скажем, в 1888 году у тогдашнего начальника тюрьмы Корловицкого было лишь звание подпоручика, то нынешний, Киселев, как-никак подполковник.

Мемуары Сергею Владимировичу писать рановато, а вот служебные письма — в самый раз. Киселева более всего беспокоит перенаселенность камер. При лимите в 212 человек здесь обычно содержится 380, а то и все 410. Такая скученность, считает начальник СИЗО, создает нервозность и может привести к беспорядкам. И он пишет письма, начинающиеся словами: «Уважаемые судьи!». Он подсчитал, что треть доставляемых в изолятор граждан проходят по статьям, вовсе не требующим на время следствия сажать их за решетку. Киселев предполагает, что во многих случаях судьи, определяя меру пресечения, потакают следователям. А тем, конечно, удобнее, когда подследственного не надо вызывать повесткой, — вот он сидит рядом, уже в меру пресеченный.

Норма площади — четыре квадратных метра на арестанта — в Чебоксарах надежно соблюдается лишь в одной камере. В музее управления исполнения наказаний есть очень убедительный уголок. В нем оборудована камера с тюремной железной дверью, а за ней посетители могут увидеть сидящий на нарах манекен. Этому истукану обеспечен некоторый простор и даже комфорт: не надо занимать очередь к стоящей в углу параше. А присматривает за ним не какой-нибудь сержант — аж полковник в отставке, заведующая музеем Галина Зинина. Сидит манекен, правда, ни за что, но такое в России порой случается.

Конечно, российские цари могли бы позаботиться о будущем и построить для нарушающих закон потомков что-нибудь попросторнее. Но откуда же им было знать, что следующий изолятор в Чебоксарах построят лишь при Путине — и то, пожалуй, если он пойдет на третий срок!

В рамках федеральной программы «Строительство и реконструкция СИЗО и тюрем» в пригороде Чебоксар несколько лет назад заложили фундамент нового изолятора на 600 посадочных мест. Если бы его построили, то допетровская тюрьма, наверное, была бы отдана экскурсантам, но вот в части финансирования карта не легла.

Заметим, что Чувашию выручает второй изолятор, находящийся в городе Цивильске. Там плотность тоже, как в троллейбусе — на 325 мест, бывает, протискиваются 500—600 человек. Зато по сравнению с чебоксарским цивильский изолятор совсем свеженький — построен при Александре I в 1809 году.

В отличие от церкви тюрьма у нас не отделена от государства, и, казалось бы, она должна четко отражать то, что происходит в обществе. В стране то и дело стреляют — в тюрьме должны тесниться бандиты и киллеры, в стране процветают коррупция и взяточничество — тюрьма должна кишеть чиновниками, в стране покрывают преступников — в тюрьму с обнадеживающей периодичностью должны садиться милицейские чины… Но кто же их там видел?

Чебоксарский СИЗО, как правило, заполняется наркоманами да охотниками за мобильными телефонами. Ну и теми, кто по пьянке бросает в родную тещу холодные утюги (холодные — потому что электричество у этих алкашей давно отключено за неуплату). За последние годы из массы простых людей в изоляторе выделились разве что начальник ГАИ МВД Чувашии (махинации с иномарками), мэр небольшого городка Алатыря (взятка в 50 тысяч рублей) да депутат местного парламента (печатная клевета в адрес президента республики). Вспоминают еще какого-то владельца магазинов — и всё. Но к работникам изолятора какие претензии? Если герой Жванецкого говорил: «Что охраняем, то и имеем», — то здесь все наоборот: что имеем, то и охраняем.

Посмотреть статью